Я прямо слышу, как ты фыркаешь от возмущения, сестренка, и уже готова обрушить на меня волну исполненных здравого смысла замечаний. Конечно, ты скажешь, что большинство инопланетян – и уж наверняка все чужаки в этой экспедиции – не носят одежды, не понимают значения слова «скромность» и совершенно не представляют себе, за каким чертом землянам требуется обязательно, несмотря на погоду, закрывать тканью определенные части тела.

Ты можешь также заметить, что галактическое равенство, провозглашаемое нами на всех перекрестках, не имеет никакого отношения к проблемам пола, с коими и связаны все наши предубеждения, касающиеся одежды, и что порядочная девушка никого не оскорбит, если не будет относиться к самцам другого вида как к потенциальным партнерам. Но, Лори, этой Вселенной управляет вовсе не здравый смысл.

Доктор Шейн очень долго шептался о чем-то с Яной, потом отправился советоваться с Саулом Шахмуном и Лероем Чангом и, наконец, довольно сбивчиво и нервно изложил суть дела доктору Хорккку. Последнему все это показалось настолько смешным, что он буквально завязался в узел. Я не шучу, мы его потом распутывали. Видишь ли, таким способом обитатели Тххха выражают крайнюю степень веселья. Придя в чувство, доктор Хорккк заявил, что ни одного из ученых-негуманоидов не оскорбит «неподобающее» поведение земных девушек.

На том и порешили. Как здорово мы, земляне, умеем делать из мухи слона.

Наша четверка вынуждена была разделить кров с экспедиционным бульдозером, то бишь Мирриком – в соседнем домике ему просто не хватило бы места. Яна и Келли поселились вместе с доктором Хорккком, Пилазинулом, Стин Стином и 408б. Насколько мне известно, всю ночь они учиняли гнусную оргию.

Спал я плохо. Причиной тому были не столько храп высокоученого Миррика, к которому (храпу) я надеюсь приспособиться со временем, сколько всеобщее возбуждение. Спать, когда в какой-то сотне метров от тебя лежат сокровища Высших, здания, построенные миллиард лет назад, предметы, принадлежащие самой могучей, самой мудрой цивилизации, какую только знала Вселенная. Это выше моих сил. Какие чудеса откроются нам в глубине этого холма?

Скоро, скоро я узнаю. Уже утро. Из-за горизонта пробиваются первые блеклые рассветные лучи. В нашем домике я проснулся первым, но когда вышел, обнаружил, что доктор Хорккк делает утреннюю гимнастику на площадке перед входом, а рядом сидит Пилазинул, снявший с себя все, кроме торса и правой руки, и полирующий ею остальные детали. Потом я заметил 408б, по всей видимости погруженного в медитацию.

Эти инопланетяне удивительно мало спят.

Через час отправимся копать базу. Я расскажу тебе, что вышло.

3. КАЖЕТСЯ, 23 АВГУСТА 2375. ХИГБИ-5

Мы торчим здесь уже целую неделю. Нет нам удачи. Порой мне кажется, что нас просто обманули.

Мы копаем каменистый склон, с которого недавние оползни и эрозия счистили всю почву (по-моему, я об этом уже говорил). Верхнего слоя примерно сорока сантиметров – не было в те времена, когда Высшие посещали эту планету и имели здесь базу. За миллионы лет, что прошли после их ухода, ветра и потоки воды уложили слоями сухую желтоватую землю и мелкий песок – в те давние времена на Хигби-5 еще была погода. Потом сюда пришли мы, поставили свои агрегаты и вернули погоду. Песчаные бури, дожди, эрозия, оползни сделали свое дело, и в прошлом году на этом склоне были обнаружены предметы, типичные для обихода Высших. Замечательно.

Доктор Шейн и свора его аспирантов из Марсопортского университета немедленно вылетели сюда и провели всю предварительную работу. Они пустили в ход нейтринный магнитометр, ультразвуковой зонд и анализаторы плотности пород и обнаружили, что зона предполагаемой деятельности Высших представляет собой двояковыпуклый конус, уходящий глубоко в толщу холма.

Прелестно.

Они натянули над местом будущих раскопок защитное пластиковое покрытие и отправились назад – выбивать из правительства деньги для настоящей научной экспедиции, в которой мне, недостойному, предложили принять участие. Великолепно.

Мы прибыли. Чудесно. Мы начали рутинную перепроверку. Очаровательно.

Очаровательно и еще раз прекрасно. Мы ни черта не нашли… А вот это уже хуже.

Совершенно не понимаю, в чем дело.

Нам надо было очень осторожно срезать верхнюю часть склона, чтобы получить доступ к тому, что миллиард лет назад было открытой всем ветрам поверхностью, и начать тихо продвигаться вниз, аккуратно срезая слой за слоем, пока не доберемся до пласта, где сохранились разные разности, оставшиеся от Высших. А потом надо, стараясь не дышать, вытащить эти разности, кусочек за кусочком, записывая и зарисовывая их положение относительно друг друга, холма, камней и временного слоя. Если мы будем достаточно бережно относиться к тому, что отроем, возможно, узнаем что-нибудь о таинственных Высших. А если не будем, наши имена навечно занесут в черную книгу археологии вместе с теми беспозвоночными придурками, которые разобрали марсианский храм, чтобы посмотреть, есть ли под ним что-нибудь интересное, а потом не смогли его собрать. Нас приравняют к тем растяпам, которые нашли ключ к плорвианским иероглифам и случайно обронили его за борт в метановый океан. Или к тому олуху, проклятию рода человеческого, что наступил на дзмаалианскую вазу. Первое правило археолога гласит: будь осторожен с находками. Их не восстановить.

Нет, подожди, это второе правило. Первое звучит иначе: откопай что-нибудь.

Мы освободили холм от вершины и начали сканировать. Обнаружили несколько больших захоронений туземцев Хигби-5. Находкам нашим около ста пятидесяти тысяч лет, вернее, этих ребят закопали за сто пятьдесят тысяч лет до того, как планета потеряла атмосферу. Местное население не интересовало нас, ибо за всю свою историю туземцы так и не перевалили границы каменного века. Вдобавок, как правильно напомнил доктор Шейн, мы прибыли сюда исключительно для того, чтобы исследовать остатки цивилизации Высших. Но раз уж мы наткнулись на это кладбище, следует обращаться с ним уважительно и не пакостить коллегам-археологам. Поэтому Миррик осторожно насколько мог – расчистил точки, Келли пустила в ход свою верную вакуумную лопату, и мы перенесли покойничков и все их хозяйство на площадку за холмом. Потом Стин Стин и я, когда у нас выдалась свободная минута, осмотрели находки, составили подробный список и запечатали их в пластиковые пакеты, чтобы не пропало.

Больше в верхней части холма ничего постороннего не лежало. Наше счастье. Затем мы сняли большую часть «мертвого груза». («Мертвый груз» – один из тех вывернутых археологических терминов, над которыми ты всегда потешаешься, Лори. В переводе с археологического на человеческий «м.г.» – это слой земли, гравия или камня, лежащий прямо над тем уровнем, который вы хотите копать. Я знаю, подобные выражения звучат довольно глупо, но, в конце концов, профессиональный жаргон для дураков и создается, сестренка).

Чтобы ликвидировать этот мертвый груз быстро, применяют гидравлический подъемник. Это опять жаргонное словечко. Несколько труб, вгоняемых в почву под определенным углом, компрессор и много воды.

Открываешь кран – и бульк! Мертвый груз срезан, как ножом, и унесен водой.

Доктор Шейн и Лерой Чанг полдня потратили на то, чтобы найти нужный угол наклона и рассчитать требуемую скорость. Потом мы вогнали трубы в склоны холма, подсоединили компрессор и в пять минут спилили двадцать метров верхушки. Ура-ура! Теоретически, проделанная работа открывала нам доступ к нужному слою.

Замечательная вещь – теория. Беда только, что практика – штука противная. Вся наша чудесная современная техника, все наши красивые приемы иногда внушают новичкам чувство, что археология – легкий хлеб. Но, к сожалению, приборы ошибаются, техника дает сбои, и мы обнаруживаем, что не так уж далеко ушли от невинных пионеров четырехсотлетней давности, которые работали кирками и лопатами, как-то умудряясь находить что-нибудь интересное.